Человеческое тело в воззрениях мистиков Церкви Востока

Православный портал «ИИСУС» выпустил в четверг, 30 мая, статью Дарьи Блиновой «Совместимы ли йога и христианство?».  С любезного согласия редакции портала, мы публикуем полный текст статьи.

Поводы к размышлению, которые дают сирийские мистики

Дарья Блинова

Что значит человеческое тело? Это балласт или, может быть, тело – это инструмент, открывающий путь к спасению? Именно этот вопрос оказался в центре внимания последней в цикле «Мистика. Взгляд изнутри» лекции филолога и специалиста по сирийскому мистицизму Максима Калинина, состоявшейся 28 мая 2019 года в Культурно-просветительском центре «Познание».

Как известно, христианство не предлагает однозначного взгляда на телесность. С одной стороны, событие Боговоплощения делает христианство одной из самых «физических» религий. С другой стороны, традиционно от христиан требуется непрерывное «умерщвление плоти». Однако в настоящее время на пике популярности различные телесные практики: йога, цигун, телесно-ориентированная психотерапия, кинезиология и т.д. И эта тенденция говорит о том, что современный человек испытывает острейшую потребность в осознании своей телесности. Как же быть христианину? И можно ли ему заниматься йогой? Известно, что среди православных христиан есть представление о том, что йога и прочие восточные телесные практики «уводят» человека из церкви, что философская и зачастую религиозная наполняющая йоги чужда западному человеку. Но предлагаются ли в христианстве достойные альтернативы? Этот парадокс заставил ведущего лекции оглянуться на опыт сирийских мистиков и начать искать ответы на этот вопрос в текстах Иосифа Хаззайи и Исаака Сирина.

Как отметил ведущий лекции, важно, что такие вопросы в принципе ставятся: богословие – это не застывшая система, оно должно отвечать на новые вопросы.

Четыре проблемы, связанные с пониманием телесности, легли в основу выступления. Итак:

• Может ли тело быть участником мистического опыта?

• Можно ли через ощущения тела осознавать свои духовные состояния?

• Какое значение имеют «либидо» и «мортидо» в мистической практике?

• Возможны ли телесные практики в христианстве?

Христианство – религия тела или религия духа?

Почему именно сирийский мистицизм призван ответить на эти вопросы? «Сирийские мистики говорят очень много о телесности в ее практической, повседневной данности, – отметил Максим Калинин. – Как писал Иосиф Хаззайя, путь мистика невозможен без участия тела. Представители сирийской традиции уверены в том, что тело – это не груз, а необходимый участник мистического переживания».

Христианство, с точки зрения месопотамских мистиков, призывает к достижению гармонии тела и души. Для сирийских авторов, как выяснилось, душа неполноценна без тела. Иосиф Хаззайя даже утверждал, что душа, отходя от тела, лишается памяти о своей жизни вплоть до Страшного суда. Это происходит по милости Бога, который не желает видеть страдания души, которая без тела не в силах творить ни добро, ни зло.

«Но дело здесь не только в физических проявлениях, – утверждает ученый. Без тела невозможны ни внешние, ни внутренние действия человека. Тело необходимо для выражения как любви, так и ненависти к Богу. Более того, для мистиков тело было некоей «картой», которая позволяла отследить духовные состояния и определить свой прогресс в деле мистического познания».

Но почему же, в таком случае, тело сковывает движения души? Так, желая освободиться от плена «закона греховного», таящегося в теле, апостол Павел вопрошал: «Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7:24). Сирийские мистики считали, что преодоление этой двойственности – некое «домашнее задание», которое люди должны выполнить в этом «черновом», изменяемом мире, который предваряет жизнь вечную в мире неизменном. И победить в противостоянии души и тела можно, лишь достигнув мистического опыта «просветления», которое, по словам Исаака Сирина и Иосифу Хаззайи, сообщает телу полный покой.

Основной инстинкт познания

Исаак Сирин считал, что первая ступень мистического созерцания (постижение божественных «мыслей», sukkālē, сокрытых в творении) связано с действием вожделения – того, что мы обозначаем как «либидо». И это удивительно, потому что мы знаем, что тексты, с которыми работает ученый, написаны монахами. Однако вожделение для них – понятие более широкое, чем обычно оно трактуется. По мнению мистиков, духовное совершенствование невозможно без «либидо», поскольку именно оно сообщает уму силу сосредоточиться в созерцании.

И это актуально не только для монахов, живущих в пустыне, но и для мирян, погруженных в быт и страсти. Либидо помогает не только удовлетворить собственные потребности, но и делает доступной способность открыться возлюбленному и осознать бесконечность внутреннего мира другого человека – а вместе с этим мы становимся ближе к познанию замысла Бога о мире.

«Невозможно сосредоточиться на природе, если не “влюбиться” в нее, не полюбить ее как дар Божий», – объясняет Максим Калинин.

Гнев – путь к ясности, а слезы – маркер прогресса

Открывшись мистическому опыту на первой ступени восхождения через либидо, сирийский мистик вступает в «место ясности» – то состояние, когда ум человека достигает первозданной чистоты. Парадоксально, что эта вторая ступень достигается благодаря гневу. Но лишь при условии, что гнев удается направить в необходимое русло. «Мортидо» выступает здесь некой оградой, которая удерживает первую ступень – достигнутую состоянием либидо. «Когда подключается энергия мортидо, человек обретает решимость к постоянству», – продолжает лектор.

Гнев, по мнению сирийских мистиков, затрагивает более глубокие струны души, чем вожделение. Это является непривычным для христианской риторики, в которой проявление чувственности всегда вызывало более сильное осуждение, нежели проявление гнева. Для нас привычнее слышать гнев осуждения в адрес тех, кто идет в обнимку, к примеру, по Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, хотя, в сущности, гнев – энергия мортидо – куда более интенсивная сила, чем либидо. И, если человек научится управлять своим мортидо, перенаправляя его в нужное русло, он станет еще на одну ступень ближе к познанию Бога. 

Как подчеркнул М. Калинин, важной телесной деталью в мистическом опыте являются слезы, которые сопровождают переход на каждый этап мистического опыта. «Слезы – это еще один ответ тела на мистический опыт, – говорит ученый. – Сперва это слезы покаяния, затем – слезы умиления красотой мира и любви к людям и Богу».

Тренировка веры

На пути познания Бога каждый христианин сталкивается с тяжелыми испытаниями. Одно из таких испытаний – выгорание, когда, кажется, уже нет никаких сил молиться, когда концентрация внимания будто бы совсем неподвластна уму. Стоит ли в этом случае упростить молитву или пропустить ее? В ряде религиозных традиций мы сталкиваемся со строгими регламентациями, делающими молитвенное правило недействительным, когда человек нарушил порядок чтения или сделал неверное телодвижение. Месопотамские мистики считают, что, какая бы ни была сейчас твоя молитва, она угодна Богу, – главное регулярность практики. Семикратная молитва, о которой пишет Иосиф Хаззайя, использовалась мистиками для борьбы с унынием и выгоранием в процессе мистического созерцания и позволяла человеку не терять «форму». Главное – соблюдать расписание и ритм. Делая по несколько коротких, но регулярных молитвенных «подходов», мистики могли удержаться на достигнутой ими ступени мистического опыта.

Что касается именно телесных практик, то о каких-то конкретных упражнениях мистики не писали. Но если вчитываться в их тексты внимательно, то мы найдем следы того, что в своем опыте они обращались к движениям тела. Сюда можно отнести моление перед крестом – предписанные десять поклонов, которые способны помочь «собрать свой ум». Поклоны для них – не самоцель, эти ритмичные движения использовались главным образом для сосредоточения ума.

Кроме того, уже после завершения лекции, во время обсуждения и дискуссии на заданную тему, телесно-ориентированный психотерапевт, кинезиолог и филолог Ольга Голосова добавила свои наблюдения о других телесных «позах», описанных в текстах Библии.

«Здесь мы видим открытый богословский вопрос – как применить телесные практики в жизни христианина? Сирийская традиция позволяет заново поставить этот вопрос, – подводит итог Максим Калинин. – Мистики не давали точных рекомендаций. Сосредоточение ума и усилия тела являются для них однозначно нераздельными – а вопрос интеграции телесных практик в современное христианство остается предметом размышлений христианской антропологии».

ПРИМЕЧАНИЕ. С аудиозаписью лекции можно ознакомиться в сообществе «Сакральные тексты» в социальной сети ВКонтакте. Смотрите пост «ТЕЛЕСНОСТЬ И ЛЮБОВЬ В МЕСОПОТАМСКОЙ ХРИСТИАНСКОЙ МИСТИКЕ».

Смотрите также: полный цикл Максима Калинина «Мистика. Взгляд изнутри».

    Встреча первая. «Звезды в полуденном небе: как месопотамские мистики видели Бога»: https://bfpmsk.ru/news/zvezdy-v-poludennom-nebe-kak-mesopotamskie-mistiki-videli-boga/

Введение в мистическую практику созерцания и познания Бога через визуальные образы.

    Встреча вторая. «Все ли попадут в рай?» https://bfpmsk.ru/news/kpts-poznanie-provel-vstrechu-vse-li-popadut-v-ray-/

Что нужно сделать, чтобы попасть в рай, и что такое вообще рай (и ад) для сирийских мистиков?

    Встреча третья. «Шепот ангелов». О предназначении небесных сил и их роли в жизни человека, возможности видения ангелов и общения с ними, а также иерархии небесных сил.

Статья Дарьи Блиновой «Совместимы ли йога и христианство?» изначально опубликована на Православном портале «ИИСУС».